Из рассекреченных архивов СБУ: судьба ученого, который 9 лет прожил в Виннице и чьи лекарства до сих пор выпускают лидеры мирового фармбизнеса

Ukraine
Ответить
News
Сообщения: 2113
Зарегистрирован: 10 июн 2014 20:49

Из рассекреченных архивов СБУ: судьба ученого, который 9 лет прожил в Виннице и чьи лекарства до сих пор выпускают лидеры мирового фармбизнеса

Сообщение News » 10 сен 2014 22:38

Из рассекреченных архивов СБУ: судьба ученого, который 9 лет прожил в Виннице и чьи лекарства до сих пор выпускают лидеры мирового фармбизнеса

Историю пишут писатели под диктовку политиков, поэтому она так часто переписывается. В результате винничане практически ничего не знают о своих земляках, которые оказались чуждыми коммунистической идеологии. Хотя среди них немало ученых и изобретателей. В архивных документах лишь по крупицам можно собрать сведения об их жизни, все остальные страницы этих “расстрельных” томов посвящены обвинениям в измене, шпионаже и прочим “грехам”. Среди таких и Владислав Кемень. До ареста в 1933-м он прожил в Виннице 9 лет, создал несколько лекарственных препаратов, в том числе “Эпилумин”, который известная на весь мир фармкомпания “Гедеон Рихтер” выпускает до сих пор.
История жизни Владислава Кеменя могла бы вполне послужить основой для телесериала, какие массово тиражируют российские студии. Причем, по динамике, приключениям, событиям он бы не уступал большинству аналогичных проектов. Но сомнительно, чтобы продюсеров заинтересовал винницкий доктор с венгерским гражданством, обвиненный в сотрудничестве с разведками, как минимум, двух иностранных государств. Ведь “шпионил” он исключительно из Винницы…
Родился будущий ученый в 1892 году в небольшом поселке с практически невыговариваемым названием Шаторальяуйгель в северной Венгрии (ныне территория Словакии). Вскоре семья Кеменей переехала в Дебрецен, глава семейства устроился работать на железную дорогу, где и трудился до пенсии. По окончанию гимназии Владислав поступил в университет Будапешта. В 1914 году, как только получил диплом, молодого медика призвали в армию и послали в качестве батальонного врача на “русский” фронт. Это была Первая мировая, в которой Австро-Венгрия в союзе с Германией воевали против Российской империи.
Практически через год Владислав Кемень попал в плен в районе Тернополя, и его отправили в Сибирь. Вскоре в Красноярске для пленного врача нашлось место в военном госпитале. Со студенческой скамьи его интересовали неврологические и психиатрические расстройства. Свои первые исследования молодой доктор вполне мог проводить на пациентах госпиталя, потому он и не стремился покидать далекую от его родины глубинку. Позже В. Кемень настолько проникся идеями построения равенства и братства, что даже агитировал солдат переходить в Красную Армию. Стремление к построению пролетарского государства в 1918 году чуть не стоило молодому венгерскому доктору жизни в оккупированной колчаковскими соединениями и подчиненными им подразделениями чешских добровольцев Сибири. Чешским полевым судом за агитацию в войсках Владислав Кемень был приговорен к смертной казни. Стоит уточнить, что к тому времени он уже был хорошо известен среди коллег, как талантливый медик с собственными научными разработками. Фактически это и спасло его. За молодого венгра заступилось Посольство Королевства Швеции при правительстве Колчака и иностранные врачи, практиковавшие в Сибири. После такого заступничества В. Кеменя оставили в покое и направили работать в лагерь военнопленных.
Вскоре Владислава назначили главврачом больницы Красного Креста. Там он познакомился с капитаном английской армии Твиди. Между ними завязались дружеские отношения. Твиди предлагал Кеменю оставить Сибирь и уехать в США. Перед молодым доктором стоял сложный выбор, капитан, как позже оказалось работавший в британской разведке, гарантировал материальную поддержку в Америке. Владислав даже подумывал паковать вещи, но вера в революцию, романтика и открывавшиеся возможности оказались сильней. Второй раз представилась возможность перебраться за океан в 1920 году. Твиди к тому времени уже уехал из Сибири, но через американских знакомых передал предложение Владиславу. Он снова отказался.
После установления советской власти в 1920 году как сочувствующий революции Владислав Кемень был назначен начальником медраспредпункта при штабе 5-ой Армии. Но лечить руководство довелось недолго, как иностранца его “уволили”. Там же Владислав Альбертович познакомился с украинкой Евгенией Синютович. Вскоре они расписались, у них родилась дочь Марина. Следующие четыре года В. Кемень работал участковым доктором в селе Есаулово под Красноярском, затем переехал в Минусинск. Но заболел, начал глохнуть, и на семейном совете было принято решение переехать в более теплые края. В Виннице жила родная сестра супруги Кеменя, поэтому выбор пал именно на наш город. Они поселились в доме №83 по улице Ленина (ныне Соборной).
В сентябре 1924 года Владислав Альбертович устроился в военный госпиталь. Параллельно он принимал в поликлинике Красного Креста. Через несколько лет его назначили заведующим неврологической клиники. Методики венгра помогали очень многим, поэтому к нему на консультации приезжали со всей области, а тогда она была в два раза больше нынешней территории. Но Кемень не только лечил неврологических и душевных больных, но и занимался разработкой собственных лекарств. Он понимал, что одной практики недостаточно, необходимы еще и теоретические знания. Уроженцу Венгрии поступить тогда в медицинский вуз было более чем проблематично, да и семью оставить без средств он не мог, поэтому решил учиться у светил с мировым именем.
Чтобы короткими вояжами посещать ведущие клиники Европы и набираться знаний у лучших профессоров, Владислав вспоминает о своем происхождении. Не секрет, что из Советского Союза, кроме партийной элиты, тогда никого не выпускали. Все эти годы он переписывался с отцом, который жил в Венгрии. В 1928 году Владислав просит его выслать справку, что он является венгром. Но по этому документу в Германию его не пускают. Тогда В. Кемень решает возобновить свое венгерское гражданство. Это уже пропуск в Европу. В сентябре 1930-го по почте он получает венгерский паспорт. А в октябре открывает визу в Германию на два месяца. Его цель — неврологическая клиника профессора Ферстера в Бреслау (ныне Вроцлав в Польше). Там он совершенствует и испытывает свой препарат “Эпилумин”. До родной Венгрии от Бреслау рукой подать, к нему наведываются отец и мать, сам же он не решается съездить. Позже он признается, что боялся за семью. В 1918 году в Венгрии тоже была революция, только завершилась она поражением, а все ее участники подвергались репрессиям. Владислав понимал, что для венгерского правительства он – участник революции в России, а поэтому родных могут “прессовать”.
Правда, за рубежом В. Кемень занимался не только наукой. Проезжая через Варшаву, он хлопотал за винничан, которые к тому времени были уже арестованы. Это его коллеги доктора и винницкий ксендз Левинский, сидевшие к тому времени в заключении. Кроме этого, он встречался с несколькими родственниками винничан, передавал им просьбы помочь сородичам в Украине деньгами, кому на лечение, кому еще на что. Именно это впоследствии станет основным пунктом обвинения Владислава Кеменя в шпионаже.
Стоит отметить, что желание этнического венгра транзитом через Польшу попасть в Германию, неоднозначно воспринимали как в польском консульстве в Киеве, так и в венгерском посольстве в Варшаве. Понимая, что без их благоволения Владислав Кемень не окажется в Бреслау и Берлине, дипломаты просили собирать для них конкретную информацию. Только интересовали их разные вещи.
В то время дипломатических отношений между Советским Союзом и Венгрией просто не было. В некоторых вопросах посредницей в них выступала Польша. Но судьбой сотен, а может и тысяч венгров, которых судьба забросила в СССР, польские дипломаты фактически не интересовались. Так получилось, что В. Кемень еще с 1920-х годов опекался многими своими соотечественниками, выполняя роль “нелегального” консула. С одними делился зарплатой, другим помогал найти родственников на исторической Родине. В МИДе Венгрии хорошо знали о добровольной миссии винницкого врача и частенько через него узнавали о венграх в Украине. Военная мощь страны Советов не имевшую тогда общую границу с СССР Венгрию абсолютно не интересовала. Но политическая обстановка была интересна и правительству в Будапеште. В 1930 году в Берлине венгерский дипломат Сексаи даже предложил Владиславу в будущем быть полномочным представителем Венгрии в дипломатических и торговых делах в Украине. Это казалось прекрасной перспективой свободно пересекать границы и без лишних проблем стажироваться в немецких клиниках.
Польского консула в Киеве Яновского и военных офицеров в Варшаве, которые “выходили” на Владислава Кеменя, интересовали настроения в массах, а также структура Красной Армии, дислокация войск и сооружение укрепленных районов. Будучи ярым сторонником советской власти, с начала 1930-х винницкий доктор не мог согласиться с тем, как эта власть относится к селу. Он ужасался раскулачиванием, когда людей посреди зимы вывозили без одежды в Сибирь, средневековыми пытками, винницкой “Варфоломеевской ночью”, когда сотрудники милиции обобрали сотни семей нэпманов до нитки, и насильственной коллективизацией. И знал настроения людей в сельской местности. В. Кемень открыто говорил об этом дипломатам, да и всем, кто спрашивал. Позже без капли сомнения он заявит о своем несогласии с коллективизацией сотрудникам ГПУ. Но пока доктор всецело зависит от польских и венгерских чиновников, он говорит то, что они хотят услышать и обещает им по мере возможности “собирать информацию”, хотя и предупреждает, что из Винницы ее не собрать, а чтобы ездить по курортам и опрашивать советских офицеров, нужны деньги. При этом он категорически отказывается от любой денежной “благодарности”.
Второй раз Владислав Кемень отправляется в Германию в 1932 году. Маршрут прежний – его интересуют Бреслау и Берлин. Заканчивается срок действия его паспорта. Дадут ли новый, неизвестно. Поэтому Владислав решает так: если откажут, приму советское подданство или уеду в Иран. На сей раз в Европу он берет жену с дочкой, чтобы показать ее родным, специально приехавшим из Венгрии. Они же и помогают с деньгами. Вся венгерская родня, зная о приезде Владислава, собирает средства. Кроме этого, компания “Гедеон Рихтер” давно выпускает его препарат, хотя и ни разу не заплатила гонорар. Поэтому В. Кемень понимает, что не будет стеснен в средствах и решает на обратном пути несколько дней провести в Варшаве, чтобы похлопотать за винничан. Он просит влиятельных лиц о содействии в депортации винницкого ксендза, друга-врача, которые томятся за решеткой, а тех интересуют дела военные и политические.
Дабы удовлетворить любопытство теперь уже офицеров польской армии и венгерских военных, доктор рассказывает им о том, как сформирована Красная Армия. То есть, сколько взводов в роте, рот в батальоне, батальонов в полку и так далее. Сегодня столь конфиденциальную информацию знает каждый школьник, тогда, наверное, тоже. Об обещанной должности дипломата к тому времени врач уже и не помышляет, несколько государств, в том числе и Венгрия, нашли иную форму сотрудничества с СССР.
В третий раз Владислав Альбертович собрался посетить Германию в феврале 1933-го. На границе его задержали и вернули в Винницу под конвоем. В течение нескольких недель его допрашивали о связях за рубежом и информаторах в Виннице. На первых допросах В. Кемень достаточно искренне признавался, что его действительно пытались “завербовать”, но он, как мог, увиливал. Среди его пациентов было достаточно много военнослужащих, да и простых людей, каждый из которых что-то знал. Как доктору ему и в голову не приходило собирать информацию, но с 1930 года он запоминал некоторые детали. Их и рассказывал польским и венгерским офицерам. Взамен он просил содействия в депортации репрессированных винничан.
Первые и последние показания Владислава Кеменя очень разнятся. На завершающем допросе в облГПУ, он признался в том, что работал на венгерскую и польскую разведки, распространял контрреволюционные настроения среди 3-4 пациентов, а в письмах к отцу пользовался очень хитромудрым шифром, благодаря которому передавал секретные сведения. Понятно, что такие признания иначе, чем самооговором, назвать тяжело.
Кстати, одним из основных информаторов Владислава был священник села Подоймица Каменского района (ныне Приднестровье) по фамилии Лосятинский. Батюшка, оказывается, рассказывал на приеме у невропатолога о сооружении фортификационных сооружений по Днестру и артезианских скважин в дзотах. Позже священник укажет, что Кемень его преднамеренно расспрашивал об оборонной системе и недовольстве голодных крестьян. Даже прикольно теперь слышать, что главным доносчиком шпиона в военных делах был человек в рясе. Тем не менее, именно из-за показаний Григория Лосятинского и “под давлением” помощника начальника особого отдела Детинко Владислав Альбертович рассказывает, как “сознается” в шпионаже и многом другом, но продолжает настаивать, что денег от представителей иностранных разведок не брал. Когда обвинительная база была практически готова, 28 февраля 1933 года в Винницком областном ГПУ принимают решение конвоировать венгерского и польского шпиона Кеменя в Харьков.
Возбуждают против него уголовное дело по “шпионской” статье УК УССР именно там. Понимая, что обречен, в ночь на 24 апреля заключенный пытается покончить жизнь самоубийством в камере, где помимо него обитали еще семеро арестантов. Но попытка порезать вены оканчивается неудачей. В суд дело Кеменя передали 16 мая, а закрытое судебное заседание, так называемой тройки, состоялось 1 июля. Там Владислав Альбертович заявил, и это указано в материалах его личного дела, что оговорил себя по просьбе сотрудника винницкого ГПУ, обещавшего ссылку, и никогда не шпионил. Но в 00.15 был объявлен смертный приговор, звучал он как “применение мероприятия соцзащиты – расстрел”.
Тогда расстрел считался соцзащитой. Насколько кощунственно и жутко! Приговор был приведен в исполнение 14 июля. Процесс реабилитации Военной прокуратурой Киевского округа Владислава Кеменя начался в 1989 году, а завершился 8 мая 1992 года. После расстрела мужа его жена несколько месяцев пыталась забрать у “органов” свой паспорт, который был изъят при обыске, а когда это удалось, уехала с дочкой из Винницы. На этом след семьи общественного деятеля и одного из известнейших врачей города того времени теряется. Да и в Виннице очевидцев тех событий практически не осталось.
Игорь ХМЕЛЬНИЦКИЙ

Ответить

Вернуться в «Украина»